Настроение сейчас - Рабочее
Не помню я, что меня дёрнуло среди ночи отнести Ольге диск. После развода жизнь закрутилась по кругу дом-работа в каком-то бешеном ритме. С работы, как всегда возвращался голодный и злой, возня по дому, готовка, стирка, глажка, уборка. В отсутствии жены все прочно забытые бытовые прелести жизни рухнули мне как снег на голову. Я умудрялся после этого ещё добраться до компа и работать, порою ночи напролёт. И вот в одну из холодных осенних ночей я пошёл к Ольге, она всё равно не спала, а мне надо было немного разрядить голову на свежем воздухе.
Выйдя на улицу, я в полной мере ощутил глупость затеи надеть лёгкую куртку, холодный сырой ветер тут же выдул тепло, пробрав до самых костей. Я, ругнувшись на своё легкомыслие, закурил и пошёл к дому Ольги быстрым согревающим шагом. Когда заходил в подъезд, боковым зрением заметил щенка, мы таких называем «двортерьерами». Дверь подъезда закрылась, я постоял немного, пока глаза привыкли к темноте. Похоже, опять проблемы с подстанцией, ещё подходя к дому, я увидел, что в доме света нет, а в некоторых квартирах явно горели свечи.
Поднялся я практически на ощупь, осторожно постучал, вслушиваясь в ночную тишину. За дверью послышался звук шагов, грохот, похоже Оля пробираясь по квартире, не ставшей ещё привычной, наткнулась на один из многочисленных горшков с цветами и прочими растениями, которых у неё было в изобилии, и, наконец, возню с дверным замком.
- Привет, - сказал я вполголоса.
- Привет – ответом мне был сдавленный шепот, - зайдёшь?
- Нет, спасибо, мне надо заканчивать программу, как-нибудь в другой раз – ответил я, протягивая диск.
- Вечно у тебя эта работа, - немного расстроено пробормотала Оля, - ну иди, труженик, а то опять все сроки проходишь.
Мы улыбнулись друг другу, хоть лиц не видно. Она закрыла дверь, а я осторожно начал спускаться по лестнице. Выйдя из подъезда, я первым делом сунул сигарету в зубы, и закурил. Я курю очень много, но, увы, никак себя не пересилю, чтобы бросить или хотя бы курить реже. Сделал шаг, и едва не наступил на лежавшего на крыльце щенка, свернувшегося клубочком. Беднягу била мелкая дрожь, его, как и меня, ветер пробирал до костей. Совершенно не отдавая себе отчёт в своих действиях, я расстегнул куртку, спрятал щенка под ней, и застегнул так, чтобы наружу высовывалась только мордочка.
Пока я дошёл до двора щенок отогрелся, перестал дрожать, и даже извернулся лизнуть мой небритый подбородок. Я присел на лавку. Домой идти не хотелось, не смотря на холод. Щенок тяжело вздохнул.
- Ну что, друг, ко мне жить пойдёшь? – спросил я в шутку. Щенок поднял мордочку, и посмотрел на меня обалдело.
- Условия конечно не ахти, прогулка только утром и вечером, но как минимум теплее – продолжал я свой монолог, - да и мне не так одиноко будет.
- Пойдёшь? – спросил я. Щенок смотрел в мои глаза тоскливо, что я невольно сказал – не брошу я тебя, и не выгоню за лужу.
Щенок отвёл взгляд, а до моих перегретых и заклиненных работой мозгов начало доходить, что либо он меня понимает, либо мне пора к врачу обратиться. Нет, я конечно знаю, что собаки понимают интонации. Но, мне показалось, что этот малыш понял меня дословно.
- Ты мне ещё отвечать начни, чтоб обеспечить билет в дурку – усмехнулся я уже своим мыслям, как вдруг услышал:
- Люди предают – тонкий и тоскливый голосок, я повертелся, не веря своим ушам.
- Ты прав. Люди предают и предают друг друга, и тех, кого любят тоже порой, но это ведь не повод, чтобы злиться на всех людей.
- Не знаю, - ответил щенок, - это очень плохо.
- Плохо, возможно что-то есть в нашей природе. Я не знаю, малыш. Пойдём домой?
- А ты меня не бросишь? – щенок поднял мордочку и заглянул мне в глаза.
- Не брошу, даю слово, но если мне нашкодишь накажу – ответил я с улыбкой, когда-то также улыбался своему сынишке.
Я встал и пошёл к подъезду, а на сердце, впервые последние годы, стало тепло и янсно…
Александр Елистратов, 29.05.2009
http://www.3ekc.ru/publ/5-1-0-25
в интервью, которое во вторник опубликовала итальянская газета «Коррьере делла сера» (Corriere della Sera).