Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

Вторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истори

Это цитата сообщения Смирнов_60 Оригинальное сообщениеВторая жизнь гитлеровско-геббельсовской версии истории

Вчера в 8:04МУСТАФА2376211109

Теги: германия, ссср, история, война на кавказе, россия

истории" class="image" src="static.newsland.ru/news_images/716/big_716715.j..." />

Идеологически тенденциозный и исторически лживый, взятый из арсенала приёмов информационной войны тезис о равной ответственности СССР и нацистской Германии за развязывание войны в Европе опровергается разными способами.  Один из них - сравнение военно-стратегических планов, разрабатывавшихся в то время, соответственно, в Берлине и в Москве...

Если из германского плана, пропитанного духом DrangnachOsten, в конце концов, вылупилась неспровоцированная агрессия против СССР, то советский план, носивший сугубо оборонительный характер, был 22 июня отменен самим ходом событий.

Итак, Германия. 18 декабря 1940 г. фюрер утвердил план «Барбаросса» с изложением общего замысла ведения войны против Советского Союза. В основе плана лежала теория блицкрига. «Германские вооруженные силы, - говорилось в директиве Гитлера, - должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии».

План «Барбаросса» предусматривал стремительное, в срок не более пяти месяцев уничтожение главных сил Красной Армии, сосредоточенных на западной границе, предотвращение отхода войск, которые сохранили бы после первых сражений боеспособность, и достижение вермахтом линии, с которой бомбардировка территории Германии советской авиацией становилась бы невозможной. «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено», - требовала директива.

Конечной целью военной кампании объявлялось «создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск». В качестве главных стратегических объектов удара вермахта были избраны Ленинград, Москва, Центральный промышленный район, Донбасс. Индустриальный район на Урале планировалось парализовать действиями авиации.

Подготовка к нападению на СССР должна была завершиться к 15 мая 1941 г. Германия усиленно накапливала силы. К середине 1941 г. у неё и союзных ей держав насчитывалось: живой силы - около 5 млн. человек, орудий и минометов - более 47 тыс., танков и штурмовых орудий - около 4,4 тыс., самолетов - 4,4 тыс.

Готовясь к схватке с СССР, Германия сформировала блок союзников, в который входили Италия, Финляндия, Румыния, Венгрия. К ним примыкали Болгария, Словакия и Хорватия. Кроме того, с фашистской Германией сотрудничали Франция в лице правительства Виши, Испания, Португалия и Турция. К походу на Восток готовился блок, опиравшийся на военный и экономический потенциал почти всей Европы.

Сам факт вторжения в территориальные пределы Советского Союза, причем в момент максимальной готовности вермахта, доказывает, что план «Барбаросса» исполнялся пунктуально. Документальных свидетельств тому - не счесть.

Возьмем лишь решающий этап - май-июнь 1941 года. 7 мая начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер делает в своем «Военном дневнике» запись: «Положение с железными и шоссейными дорогами для операции "Барбаросса" удовлетворительное. Сосредоточение по плану "Барбаросса": 17 тыс. поездов. После завершения переброски войск начнется перевозка резервов».

Он же 12 мая заслушивает доклад полковника Р. Гелена, высокопоставленного сотрудника оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск, в скором времени назначенного руководителем армейской разведки на Восточном фронте, об окончательном варианте группировки войск к началу операции «Барбаросса» и использовании резервов ОКХ - главнокомандования сухопутных сил вермахта. Гальдер делает примечательное уточнение: «В группах армий "Север" и "Центр" в основном выполнено все, что нами намечалось».

С 22 мая транспортные артерии рейха перешли на перевозки войск для стратегического развертывания на Востоке по графику ускоренного движения. Чтобы до последнего сохранить в секрете истинные цели сосредоточения сил у границ Советского Союза, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель распорядился приступить ко второй фазе широкой дезинформационной операции: «...Усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить (руководству Советского Союза. - Ю.Р.) сосредоточение сил к операции "Барбаросса" как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника».

Ежедневно в районы, прилегавшие к советской границе, отправлялось в среднем 300 эшелонов. Такую массовую переброску живой силы и техники можно было скрыть только путём изощренного обмана. И здесь приходится констатировать, что Сталин, единолично взявший на себя оценку степени угрозы этих мероприятий для Советского Союза, стал жертвой тонкой дезинформационной игры, в которую его вовлекли нацистские бонзы.

30 мая в дневнике Гальдера появляется ключевая запись: «Перевозки по плану развертывания проходят успешно. Фюрер решил, что срок начала операции "Барбаросса" прежний - 22.6».

5 июня Гитлер утвердил последние подготовительные мероприятия к вторжению в СССР. А 10 июня главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич отдал распоряжение о времени начала операции «Барбаросса» - 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и об условном сигнале «Дортмунд», который должен был поступить в войска в 13.00 21 июня, что означало бы разрешение отбросить любую маскировку и действовать в открытую.

Вечером 20 июня в штабы поступило воззвание фюрера к немецкому народу и войскам по поводу «Барбароссы». Именно в этом обращении Гитлер и сформулировал тезис о якобы вынужденном характере своих действий: «...Усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии... Германский вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии... (каково! - Ю.Р.) Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере, и в Румынии... Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и еврейских властителей большевистского центра в Москве» (1).

Заметим, что эта большая ложь вызывает прямо-таки священный трепет у апологетов идеи, как минимум, равной ответственности Советского Союза за войну, а то и перекладывания всей вины за неё на СССР.

А что Советский Союз, какие параметры закладывались его военно-политическим руководством в планы стратегического развертывания Красной Армии?

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла - с 1,9 млн. человек в 1939 г. до 4,9 млн. к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развертывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации. Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы (УРы) были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны не было завершено. Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более одного года.

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и сами нарком и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд серьезных ошибок.

Так, явно запоздали с разработкой окончательного варианта плана стратегического развертывания Вооруженных Сил на случай войны. В 1940-1941 гг. он перерабатывался, как минимум, трижды. Осенью 1940 г. это было сделано в связи с тем, что северо-западная и западная границы были отодвинуты на расстояние до 300 км. Тогда же в план были внесены и серьезные стратегические ошибки. В качестве наиболее опасного стратегического направления определялось юго-западное - Украина, а не западное - Белоруссия, на котором гитлеровское командование в действительности сосредоточило самые мощные сухопутные и воздушные группировки. При переработке оперативного плана в феврале-апреле 1941 г. этот просчет исправлен не был.

Вместе с тем в документе реалистично оценивалась сложившаяся обстановка: «...Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии...». И даже с самым мощным увеличительным стеклом никаких наметок относительно нападения на Германию или какую-то иную страну в документах советского стратегического планирования не найти.

Последняя корректировка плана была проведена в мае - начале июня 1941 г. Уточненный вариант под названием «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» был оформлен по состоянию на 15 мая 1941 г. и представлен наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым Сталину. Документ, называемый в литературе «Запиской Жукова», был обсужден 24 мая на совершенно секретном совещании у руководителя государства.

Практический результат обсуждения заключался в следующем: непосредственно в канун фашистской агрессии окончательно победила точка зрения, согласно которой основной удар немцы нанесут на Украине. По указанию вождя в состав Киевского особого военного округа были выделены дополнительные силы, после чего на его долю пришлось около 50% дивизий всех западных приграничных округов. Этот просчет, по справедливому замечанию Г.К. Жукова, позднее крайне тяжело отразился на ходе оборонительных действий.

Уже в наши дни вокруг «Записки Жукова» разгорелись нешуточные дебаты. Дело в том, что в ней содержалось предложение «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Предусматривалось силами 152 дивизий разгромить 100 дивизий противника на решающем направлении Краков - Катовице, а затем из района Катовице продолжить наступление, разбить германские войска в центре и на северном крыле их фронта, овладев территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

По мнению наших оппонентов, это свидетельствует о планах советского руководства по нанесению по фашистской Германии упреждающего удара. Однако очевидно, что широкомасштабное наступление на уже развернувшиеся войска вермахта было невозможно без решения высшего политического руководства СССР, без детальной проработки оперативных документов и создания необходимых группировок войск. А всего этого-то и не было. О каком же упреждающем ударе можно в таком случае говорить? «Записка Жукова» - не более чем разработка одного из многочисленных вариантов действий, к которым Генштаб рекомендовал прибегнуть в случае крайней опасности и в последний момент.

К утверждению, будто Советский Союз со дня на день готовил нападение на Германию, так что, начиная войну, она якобы оборонялась, как уже сказано, прибегли 22 июня 1941 г. Гитлер и зачитавший его обращение министр пропаганды Й. Геббельс. Совершая агрессию, фашистские преступники заранее снимали с себя ответственность за нее. Однако истина - не в публичных речах, рассчитанных на дешевый пропагандистский эффект, а в секретных документах германского руководства.

На совещании военно-политического руководства Германии 21 июля 1940 г. Гитлер уверенно заявил: «Русские не хотят войны». В первом же из документов, связанных с планированием нападения на СССР, а именно в проекте генерального плана «Ост» от 5 августа 1940 г., говорилось: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне...». А ровно за три месяца до перехода вермахтом границы с СССР, 22 марта 1941 г., генерал-полковник Ф. Гальдер сделал в дневнике следующую очень характерную запись: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских».

Наконец, в самый канун войны, 13 июня 1941 г. разведка генштаба сухопутных войск Германии, возглавляемая адмиралом Ф. Канарисом, доносила: «Со стороны русских... как и прежде, ожидаются оборонительные действия».

Лживость нацистских лидеров, старавшихся замаскировать свои агрессивные цели, объявляя грабительскую войну против Советского Союза «превентивной», была полностью разоблачена в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе над германскими военными преступниками. На основании многочисленных документов, свидетельских показаний, в том числе фельдмаршала Ф. Паулюса, признаний самих подсудимых Международный трибунал записал в приговоре, что нападение на Советский Союз было произведено «без тени законного оправдания. Это была явная агрессия».

Казалось бы, все ясно. Можно ставить точку. Однако в последние годы гитлеровско-геббельсовская версия, гласящая, что у советского военно-политического руководства существовали намерения нанести по Германии превентивный удар, обрела вторую жизнь. Версия, как мы показали, висит в воздухе, почвы под ней никакой. Всё, что на середину мая 1941 г. командующим войсками Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов было предписано, - это к 20 мая разработать детальный план обороны государственной границы.

Советское политическое руководство стремилось любой ценой избежать войны, выиграть время, завершить подготовку страны и Вооруженных сил к отражению грозящей агрессии. И можно лишь поражаться тому, с какой смелостью иные сегодняшние пропагандисты опираются на гитлеровско-геббельскую версию истории 70-летней давности.

(1) Выступая в ноябре 1941 г. в Мюнхене перед старыми соратниками по партии, Гитлер был более откровенен, хотя лгал с таким же размахом: «С апреля по май я... отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа. В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, чем быстрей мы опередим другую сторону».

 

Юрий РУБЦОВ

Источник: fondsk.ru

@темы: вов, начало войны, германия, История, Цитаты, ссср

---

КАТЫНЬ: Госдума продолжила дело Геббельса

trezvost.ru/17/trezvo_o_pol...p?page=296

 

При голосовании в ГД Заявления «Памяти жертв Катынской трагедии» абсолютное большинство депутатов показало свою антирусскую сущность, поддержав лживое мнение о виновности России в расстреле польских военнослужащих в 1940 году…

Полный текст выступления В.И. Илюхина на Пленарном заседании Госдумы при обсуждении Заявления «Памяти жертв Катынской трагедии» 26.11.2010 г.

Уважаемые коллеги, меня, скажу откровенно, просто настораживает та лёгкость, с которой мы принимаем весьма важные документы. Хотя бы для приличия создали парламентскую комиссию из представителей разных фракций, чтобы все могли изучить документы и потом уже действительно с уверенностью голосовать за то или иное решение. А так ведь даже на заседаниях комитетов их не обсудили, но предлагают за них голосовать.

Я хотел бы вам напомнить, что 13 апреля 1943 года фашистские средства массовой информации обнародовали заявление Геббельса, который вдруг объявил о том, что в Катыни (в Козьих горах), под Смоленском найдено захоронение польских пленных офицеров, якобы расстрелянных НКВД СССР. И начиная с этого момента, Геббельс и его команда усиленно стали распространять эту чудовищную ложь.

Уместно привести цитаты из его дневника: «Катынское дело счастливо развивается для нас». Хотя через два месяца после того, как Геббельсу доложат, что в захоронениях и в телах польских офицеров найдены немецкие пули, выпущенные из немецкого оружия, а во рвах найдены гильзы от немецкого оружия, Геббельс напишет, что это надо как-то выяснять, это как-то надо объяснять и, может быть, придётся отказаться от всей этой Катынской затеи.

Сегодня геббельсовская версия о расстреле весной 1940 года НКВД СССР 22 тысяч польских офицеров, по сути дела, оказалась основной в силу того, что российская власть взяла её на своё вооружение в антисоветизме. Отброшены в сторону результаты работы комиссии Бурденко, материалы Нюрнбергского процесса. Я думаю, что Геббельс, если бы он был жив, был бы счастлив. Он, наверное, и в могиле рукоплещет тому, что нам сегодня предлагают принять.

Заявление, которое обсуждается Думой, достаточно ответственное заявление. И к этому документу надо было бы подойти, всесторонне оценив все имеющиеся доказательства.

Меня настораживает то, что на протяжении всех так называемых перестроечных лет русского человека поставили на колени и заставили извиняться за всё, даже за то, что он и не совершил. Как извиняться и за катынскую трагедию, которая произошла не по нашей вине!

То, что вы, господа депутаты, сегодня делаете, наносит колоссальный ущерб нации. Её заставляют признать, что она виновата во всём. Эта нация никогда не сможет созидать. Эта нация никогда не сможет творить великие чудеса для развития нашего общества и государства. Она чувствует свою ущербность. Она вынуждена оправдываться даже за то, что победила фашистов.

Я вам представляю книгу - сборник материалов и документов «Тайны Катынской трагедии», составленный на основе исследований и выступлений крупнейших российских историков, достаточно назвать фамилию Юрия Николаевича Жукова. Вот в этих материалах напрочь и аргументировано опровергается геббельсовская версия. Её сторонники, в том числе и поляки, нигде и никогда не сказали ни слова, что два ведущих польских судебно-медицинских эксперта - Ольбрыхт и Сенгалевич - ещё в декабре 1945 году доказали, что именно немцы расстреляли поляков под Катынью. Об их заключении пытаются забыть.

Сегодня ссылаются на материалы расследования уголовного дела. Я, как специалист, вам могу сказать, что в материалах уголовного дела нет первого экземпляра записки Берии, нет первого экземпляра выписки из протокола заседания политбюро ВКП(б), которое якобы в марте 1940 г. дало согласие на расстрел польских офицеров. Как же можно после этого расследовать дело и приходить к таким ошеломляющим выводам о вине НКВД СССР?

Хочу сказать ещё о другом. А какое решение могли принять следователи после 14-летнего расследования (которое умышленно затягивалось)? После того, как один президент - Горбачёв - извинился перед поляками, затем Ельцин, затем Путин. Какое решение, скажите, примет следственное подразделение, Главный военный прокурор? Перед следователями была поставлена одна задача - обосновать геббельсовскую версию расстрела польских офицеров, и, по сути дела, дать юридическую квалификацию и юридическое обоснование политическому решению, принятому президентами.

Могу сказать, что мы подвергли записку Берии экспертному изучению. Эксперты нам дали заключение, что она готовилась на разных печатных аппаратах, чего не должно быть и не могло быть в те времена, тем более по секретному делопроизводству. Я попросил распространить в зале черновик, который стал основой для подделки записки Берии Сталину. Через некоторое время, уважаемые мои коллеги, эксперты сделают свои выводы, и я конкретно скажу, кто стоял у истоков этой фальсификации. Люди известные, которые занимают сегодня достаточно высокие посты в нашем государстве.

А теперь несколько доказательств вины немцев. Общеизвестно, что поляки расстреляны из немецкого оружия и немецкими пулями. Руки у многих жертв были связаны бумажным шпагатом, который не производился в СССР, а только в Германии. Так какие нужны доказательства, когда немецкие солдаты сами признают и признавали раньше, что они лично участвовали в расстреле польских офицеров? Но нам говорят, что это не доказательства, и давайте их отбросим! А что остаётся из доказательств? Ничего.

Ещё один момент. В Страсбургском суде сегодня находится 70 исков родственников погибших поляков к России. Польское правительство официально разделило их позицию и ставит вопрос о возмещении им ущерба. Я могу отметить, что это возмещение ущерба будет исчисляться, поверьте мне, миллиардами. Сегодня две организации: Польский институт национальной памяти и комитет Катынь - вынашивают планы предъявления России ещё одного иска в размере 100 миллиардов долларов за уничтожение, как они говорят, цвета нации.

Я могу вас «поздравить», что и господин Путин, и вы сегодня, проголосовав за обсуждаемые материалы, сами будете прокладывать дорогу к этому иску. Поверьте мне, в европейских судах любой иск против России будет удовлетворён.

Нам предлагают сегодня каяться. Тогда давайте каяться и за то, что в 1919 году поляки расстреляли в Варшаве нашу миссию Красного Креста. Давайте каяться за то, что поляки в 1927 году расстреляли нашего посла. За то, что в результате их бандитских нападений на наши приграничные населённые пункты они уничтожили сотни мирных граждан.

Давайте каяться за то, что в 1920 году в польский плен попало 130 тысяч красноармейцев. А в 1921 году министр иностранных дел Чичерин пишет записку временному поверенному Польши в делах России о том, что в польском плену исчезло 60 тысяч красноармейцев. По нашим данным, уничтожено было 86 тысяч красноармейцев. Над ними издевались, их расстреливали, оставляли без пищи, демонстративно проводили перед строем «операции», вспарывая животы.

Ни Путин, никто другой из руководства страны серьёзно не поставил данный вопрос на обсуждение. Не ставится этот вопрос и здесь. Я обращаюсь к вам, авторам документов. Какова судьба наших красноармейцев? Это что, не граждане России? Поучитесь у поляков, как надо защищать своих граждан, свои интересы. Почему мы так безразлично относимся к тому, что происходило и происходит в России и вокруг неё?

Давайте каяться за то, что поляки фактически учинили геноцид в отношении белорусов и украинцев на оккупированной Польшей территории. 800 восстаний местного населения произошли только в 1922 году. Кавалерией, другими войсками поляки жестоко подавляли эти восстания. В Берёзово-Картузовской был создан концентрационный лагерь, через который прошли тысячи белорусов. Скульский, один из лидеров поляков, говорил, что через 10 лет на этой территории не будет ни одного белоруса.

Нам и за это каяться? Или за то, что поляки в 1938 году захватили у Чехии Тишинскую область? По сути, это стало прологом Второй мировой войны. Сами поляки за это не каются. Оказывается, мы за них должны это делать.

Хватит нам каяться, надо защищать отечественные интересы!

Полностью по ссылке http://trezvost.ru/17/trezvo_o_politike/index.php?page=296

@темы: вов, Ссылка, германия, фашисты, илюхин, нквд, История, катынь, ссср

---

КАТЫНЬ: Госдума продолжила дело Геббельса

trezvost.ru/17/trezvo_o_pol...p?page=296

 

При голосовании в ГД Заявления «Памяти жертв Катынской трагедии» абсолютное большинство депутатов показало свою антирусскую сущность, поддержав лживое мнение о виновности России в расстреле польских военнослужащих в 1940 году…

Полный текст выступления В.И. Илюхина на Пленарном заседании Госдумы при обсуждении Заявления «Памяти жертв Катынской трагедии» 26.11.2010 г.

Уважаемые коллеги, меня, скажу откровенно, просто настораживает та лёгкость, с которой мы принимаем весьма важные документы. Хотя бы для приличия создали парламентскую комиссию из представителей разных фракций, чтобы все могли изучить документы и потом уже действительно с уверенностью голосовать за то или иное решение. А так ведь даже на заседаниях комитетов их не обсудили, но предлагают за них голосовать.

Я хотел бы вам напомнить, что 13 апреля 1943 года фашистские средства массовой информации обнародовали заявление Геббельса, который вдруг объявил о том, что в Катыни (в Козьих горах), под Смоленском найдено захоронение польских пленных офицеров, якобы расстрелянных НКВД СССР. И начиная с этого момента, Геббельс и его команда усиленно стали распространять эту чудовищную ложь.

Уместно привести цитаты из его дневника: «Катынское дело счастливо развивается для нас». Хотя через два месяца после того, как Геббельсу доложат, что в захоронениях и в телах польских офицеров найдены немецкие пули, выпущенные из немецкого оружия, а во рвах найдены гильзы от немецкого оружия, Геббельс напишет, что это надо как-то выяснять, это как-то надо объяснять и, может быть, придётся отказаться от всей этой Катынской затеи.

Сегодня геббельсовская версия о расстреле весной 1940 года НКВД СССР 22 тысяч польских офицеров, по сути дела, оказалась основной в силу того, что российская власть взяла её на своё вооружение в антисоветизме. Отброшены в сторону результаты работы комиссии Бурденко, материалы Нюрнбергского процесса. Я думаю, что Геббельс, если бы он был жив, был бы счастлив. Он, наверное, и в могиле рукоплещет тому, что нам сегодня предлагают принять.

Заявление, которое обсуждается Думой, достаточно ответственное заявление. И к этому документу надо было бы подойти, всесторонне оценив все имеющиеся доказательства.

Меня настораживает то, что на протяжении всех так называемых перестроечных лет русского человека поставили на колени и заставили извиняться за всё, даже за то, что он и не совершил. Как извиняться и за катынскую трагедию, которая произошла не по нашей вине!

То, что вы, господа депутаты, сегодня делаете, наносит колоссальный ущерб нации. Её заставляют признать, что она виновата во всём. Эта нация никогда не сможет созидать. Эта нация никогда не сможет творить великие чудеса для развития нашего общества и государства. Она чувствует свою ущербность. Она вынуждена оправдываться даже за то, что победила фашистов.

Я вам представляю книгу - сборник материалов и документов «Тайны Катынской трагедии», составленный на основе исследований и выступлений крупнейших российских историков, достаточно назвать фамилию Юрия Николаевича Жукова. Вот в этих материалах напрочь и аргументировано опровергается геббельсовская версия. Её сторонники, в том числе и поляки, нигде и никогда не сказали ни слова, что два ведущих польских судебно-медицинских эксперта - Ольбрыхт и Сенгалевич - ещё в декабре 1945 году доказали, что именно немцы расстреляли поляков под Катынью. Об их заключении пытаются забыть.

Сегодня ссылаются на материалы расследования уголовного дела. Я, как специалист, вам могу сказать, что в материалах уголовного дела нет первого экземпляра записки Берии, нет первого экземпляра выписки из протокола заседания политбюро ВКП(б), которое якобы в марте 1940 г. дало согласие на расстрел польских офицеров. Как же можно после этого расследовать дело и приходить к таким ошеломляющим выводам о вине НКВД СССР?

Хочу сказать ещё о другом. А какое решение могли принять следователи после 14-летнего расследования (которое умышленно затягивалось)? После того, как один президент - Горбачёв - извинился перед поляками, затем Ельцин, затем Путин. Какое решение, скажите, примет следственное подразделение, Главный военный прокурор? Перед следователями была поставлена одна задача - обосновать геббельсовскую версию расстрела польских офицеров, и, по сути дела, дать юридическую квалификацию и юридическое обоснование политическому решению, принятому президентами.

Могу сказать, что мы подвергли записку Берии экспертному изучению. Эксперты нам дали заключение, что она готовилась на разных печатных аппаратах, чего не должно быть и не могло быть в те времена, тем более по секретному делопроизводству. Я попросил распространить в зале черновик, который стал основой для подделки записки Берии Сталину. Через некоторое время, уважаемые мои коллеги, эксперты сделают свои выводы, и я конкретно скажу, кто стоял у истоков этой фальсификации. Люди известные, которые занимают сегодня достаточно высокие посты в нашем государстве.

А теперь несколько доказательств вины немцев. Общеизвестно, что поляки расстреляны из немецкого оружия и немецкими пулями. Руки у многих жертв были связаны бумажным шпагатом, который не производился в СССР, а только в Германии. Так какие нужны доказательства, когда немецкие солдаты сами признают и признавали раньше, что они лично участвовали в расстреле польских офицеров? Но нам говорят, что это не доказательства, и давайте их отбросим! А что остаётся из доказательств? Ничего.

Ещё один момент. В Страсбургском суде сегодня находится 70 исков родственников погибших поляков к России. Польское правительство официально разделило их позицию и ставит вопрос о возмещении им ущерба. Я могу отметить, что это возмещение ущерба будет исчисляться, поверьте мне, миллиардами. Сегодня две организации: Польский институт национальной памяти и комитет Катынь - вынашивают планы предъявления России ещё одного иска в размере 100 миллиардов долларов за уничтожение, как они говорят, цвета нации.

Я могу вас «поздравить», что и господин Путин, и вы сегодня, проголосовав за обсуждаемые материалы, сами будете прокладывать дорогу к этому иску. Поверьте мне, в европейских судах любой иск против России будет удовлетворён.

Нам предлагают сегодня каяться. Тогда давайте каяться и за то, что в 1919 году поляки расстреляли в Варшаве нашу миссию Красного Креста. Давайте каяться за то, что поляки в 1927 году расстреляли нашего посла. За то, что в результате их бандитских нападений на наши приграничные населённые пункты они уничтожили сотни мирных граждан.

Давайте каяться за то, что в 1920 году в польский плен попало 130 тысяч красноармейцев. А в 1921 году министр иностранных дел Чичерин пишет записку временному поверенному Польши в делах России о том, что в польском плену исчезло 60 тысяч красноармейцев. По нашим данным, уничтожено было 86 тысяч красноармейцев. Над ними издевались, их расстреливали, оставляли без пищи, демонстративно проводили перед строем «операции», вспарывая животы.

Ни Путин, никто другой из руководства страны серьёзно не поставил данный вопрос на обсуждение. Не ставится этот вопрос и здесь. Я обращаюсь к вам, авторам документов. Какова судьба наших красноармейцев? Это что, не граждане России? Поучитесь у поляков, как надо защищать своих граждан, свои интересы. Почему мы так безразлично относимся к тому, что происходило и происходит в России и вокруг неё?

Давайте каяться за то, что поляки фактически учинили геноцид в отношении белорусов и украинцев на оккупированной Польшей территории. 800 восстаний местного населения произошли только в 1922 году. Кавалерией, другими войсками поляки жестоко подавляли эти восстания. В Берёзово-Картузовской был создан концентрационный лагерь, через который прошли тысячи белорусов. Скульский, один из лидеров поляков, говорил, что через 10 лет на этой территории не будет ни одного белоруса.

Нам и за это каяться? Или за то, что поляки в 1938 году захватили у Чехии Тишинскую область? По сути, это стало прологом Второй мировой войны. Сами поляки за это не каются. Оказывается, мы за них должны это делать.

Хватит нам каяться, надо защищать отечественные интересы!

Полностью по ссылке http://trezvost.ru/17/trezvo_o_politike/index.php?page=296

@темы: вов, Ссылка, германия, фашисты, илюхин, нквд, История, катынь, ссср

---

КАТЫНЬ: Госдума продолжила дело Геббельса

trezvost.ru/17/trezvo_o_pol...p?page=296

 

При голосовании в ГД Заявления «Памяти жертв Катынской трагедии» абсолютное большинство депутатов показало свою антирусскую сущность, поддержав лживое мнение о виновности России в расстреле польских военнослужащих в 1940 году…

Полный текст выступления В.И. Илюхина на Пленарном заседании Госдумы при обсуждении Заявления «Памяти жертв Катынской трагедии» 26.11.2010 г.

Уважаемые коллеги, меня, скажу откровенно, просто настораживает та лёгкость, с которой мы принимаем весьма важные документы. Хотя бы для приличия создали парламентскую комиссию из представителей разных фракций, чтобы все могли изучить документы и потом уже действительно с уверенностью голосовать за то или иное решение. А так ведь даже на заседаниях комитетов их не обсудили, но предлагают за них голосовать.

Я хотел бы вам напомнить, что 13 апреля 1943 года фашистские средства массовой информации обнародовали заявление Геббельса, который вдруг объявил о том, что в Катыни (в Козьих горах), под Смоленском найдено захоронение польских пленных офицеров, якобы расстрелянных НКВД СССР. И начиная с этого момента, Геббельс и его команда усиленно стали распространять эту чудовищную ложь.

Уместно привести цитаты из его дневника: «Катынское дело счастливо развивается для нас». Хотя через два месяца после того, как Геббельсу доложат, что в захоронениях и в телах польских офицеров найдены немецкие пули, выпущенные из немецкого оружия, а во рвах найдены гильзы от немецкого оружия, Геббельс напишет, что это надо как-то выяснять, это как-то надо объяснять и, может быть, придётся отказаться от всей этой Катынской затеи.

Сегодня геббельсовская версия о расстреле весной 1940 года НКВД СССР 22 тысяч польских офицеров, по сути дела, оказалась основной в силу того, что российская власть взяла её на своё вооружение в антисоветизме. Отброшены в сторону результаты работы комиссии Бурденко, материалы Нюрнбергского процесса. Я думаю, что Геббельс, если бы он был жив, был бы счастлив. Он, наверное, и в могиле рукоплещет тому, что нам сегодня предлагают принять.

Заявление, которое обсуждается Думой, достаточно ответственное заявление. И к этому документу надо было бы подойти, всесторонне оценив все имеющиеся доказательства.

Меня настораживает то, что на протяжении всех так называемых перестроечных лет русского человека поставили на колени и заставили извиняться за всё, даже за то, что он и не совершил. Как извиняться и за катынскую трагедию, которая произошла не по нашей вине!

То, что вы, господа депутаты, сегодня делаете, наносит колоссальный ущерб нации. Её заставляют признать, что она виновата во всём. Эта нация никогда не сможет созидать. Эта нация никогда не сможет творить великие чудеса для развития нашего общества и государства. Она чувствует свою ущербность. Она вынуждена оправдываться даже за то, что победила фашистов.

Я вам представляю книгу - сборник материалов и документов «Тайны Катынской трагедии», составленный на основе исследований и выступлений крупнейших российских историков, достаточно назвать фамилию Юрия Николаевича Жукова. Вот в этих материалах напрочь и аргументировано опровергается геббельсовская версия. Её сторонники, в том числе и поляки, нигде и никогда не сказали ни слова, что два ведущих польских судебно-медицинских эксперта - Ольбрыхт и Сенгалевич - ещё в декабре 1945 году доказали, что именно немцы расстреляли поляков под Катынью. Об их заключении пытаются забыть.

Сегодня ссылаются на материалы расследования уголовного дела. Я, как специалист, вам могу сказать, что в материалах уголовного дела нет первого экземпляра записки Берии, нет первого экземпляра выписки из протокола заседания политбюро ВКП(б), которое якобы в марте 1940 г. дало согласие на расстрел польских офицеров. Как же можно после этого расследовать дело и приходить к таким ошеломляющим выводам о вине НКВД СССР?

Хочу сказать ещё о другом. А какое решение могли принять следователи после 14-летнего расследования (которое умышленно затягивалось)? После того, как один президент - Горбачёв - извинился перед поляками, затем Ельцин, затем Путин. Какое решение, скажите, примет следственное подразделение, Главный военный прокурор? Перед следователями была поставлена одна задача - обосновать геббельсовскую версию расстрела польских офицеров, и, по сути дела, дать юридическую квалификацию и юридическое обоснование политическому решению, принятому президентами.

Могу сказать, что мы подвергли записку Берии экспертному изучению. Эксперты нам дали заключение, что она готовилась на разных печатных аппаратах, чего не должно быть и не могло быть в те времена, тем более по секретному делопроизводству. Я попросил распространить в зале черновик, который стал основой для подделки записки Берии Сталину. Через некоторое время, уважаемые мои коллеги, эксперты сделают свои выводы, и я конкретно скажу, кто стоял у истоков этой фальсификации. Люди известные, которые занимают сегодня достаточно высокие посты в нашем государстве.

А теперь несколько доказательств вины немцев. Общеизвестно, что поляки расстреляны из немецкого оружия и немецкими пулями. Руки у многих жертв были связаны бумажным шпагатом, который не производился в СССР, а только в Германии. Так какие нужны доказательства, когда немецкие солдаты сами признают и признавали раньше, что они лично участвовали в расстреле польских офицеров? Но нам говорят, что это не доказательства, и давайте их отбросим! А что остаётся из доказательств? Ничего.

Ещё один момент. В Страсбургском суде сегодня находится 70 исков родственников погибших поляков к России. Польское правительство официально разделило их позицию и ставит вопрос о возмещении им ущерба. Я могу отметить, что это возмещение ущерба будет исчисляться, поверьте мне, миллиардами. Сегодня две организации: Польский институт национальной памяти и комитет Катынь - вынашивают планы предъявления России ещё одного иска в размере 100 миллиардов долларов за уничтожение, как они говорят, цвета нации.

Я могу вас «поздравить», что и господин Путин, и вы сегодня, проголосовав за обсуждаемые материалы, сами будете прокладывать дорогу к этому иску. Поверьте мне, в европейских судах любой иск против России будет удовлетворён.

Нам предлагают сегодня каяться. Тогда давайте каяться и за то, что в 1919 году поляки расстреляли в Варшаве нашу миссию Красного Креста. Давайте каяться за то, что поляки в 1927 году расстреляли нашего посла. За то, что в результате их бандитских нападений на наши приграничные населённые пункты они уничтожили сотни мирных граждан.

Давайте каяться за то, что в 1920 году в польский плен попало 130 тысяч красноармейцев. А в 1921 году министр иностранных дел Чичерин пишет записку временному поверенному Польши в делах России о том, что в польском плену исчезло 60 тысяч красноармейцев. По нашим данным, уничтожено было 86 тысяч красноармейцев. Над ними издевались, их расстреливали, оставляли без пищи, демонстративно проводили перед строем «операции», вспарывая животы.

Ни Путин, никто другой из руководства страны серьёзно не поставил данный вопрос на обсуждение. Не ставится этот вопрос и здесь. Я обращаюсь к вам, авторам документов. Какова судьба наших красноармейцев? Это что, не граждане России? Поучитесь у поляков, как надо защищать своих граждан, свои интересы. Почему мы так безразлично относимся к тому, что происходило и происходит в России и вокруг неё?

Давайте каяться за то, что поляки фактически учинили геноцид в отношении белорусов и украинцев на оккупированной Польшей территории. 800 восстаний местного населения произошли только в 1922 году. Кавалерией, другими войсками поляки жестоко подавляли эти восстания. В Берёзово-Картузовской был создан концентрационный лагерь, через который прошли тысячи белорусов. Скульский, один из лидеров поляков, говорил, что через 10 лет на этой территории не будет ни одного белоруса.

Нам и за это каяться? Или за то, что поляки в 1938 году захватили у Чехии Тишинскую область? По сути, это стало прологом Второй мировой войны. Сами поляки за это не каются. Оказывается, мы за них должны это делать.

Хватит нам каяться, надо защищать отечественные интересы!

Полностью по ссылке http://trezvost.ru/17/trezvo_o_politike/index.php?page=296

@темы: вов, Ссылка, германия, фашисты, илюхин, нквд, История, катынь, ссср

---

КАТЫНЬ: Госдума продолжила дело Геббельса

trezvost.ru/17/trezvo_o_pol...p?page=296

 

При голосовании в ГД Заявления «Памяти жертв Катынской трагедии» абсолютное большинство депутатов показало свою антирусскую сущность, поддержав лживое мнение о виновности России в расстреле польских военнослужащих в 1940 году…

Полный текст выступления В.И. Илюхина на Пленарном заседании Госдумы при обсуждении Заявления «Памяти жертв Катынской трагедии» 26.11.2010 г.

Уважаемые коллеги, меня, скажу откровенно, просто настораживает та лёгкость, с которой мы принимаем весьма важные документы. Хотя бы для приличия создали парламентскую комиссию из представителей разных фракций, чтобы все могли изучить документы и потом уже действительно с уверенностью голосовать за то или иное решение. А так ведь даже на заседаниях комитетов их не обсудили, но предлагают за них голосовать.

Я хотел бы вам напомнить, что 13 апреля 1943 года фашистские средства массовой информации обнародовали заявление Геббельса, который вдруг объявил о том, что в Катыни (в Козьих горах), под Смоленском найдено захоронение польских пленных офицеров, якобы расстрелянных НКВД СССР. И начиная с этого момента, Геббельс и его команда усиленно стали распространять эту чудовищную ложь.

Уместно привести цитаты из его дневника: «Катынское дело счастливо развивается для нас». Хотя через два месяца после того, как Геббельсу доложат, что в захоронениях и в телах польских офицеров найдены немецкие пули, выпущенные из немецкого оружия, а во рвах найдены гильзы от немецкого оружия, Геббельс напишет, что это надо как-то выяснять, это как-то надо объяснять и, может быть, придётся отказаться от всей этой Катынской затеи.

Сегодня геббельсовская версия о расстреле весной 1940 года НКВД СССР 22 тысяч польских офицеров, по сути дела, оказалась основной в силу того, что российская власть взяла её на своё вооружение в антисоветизме. Отброшены в сторону результаты работы комиссии Бурденко, материалы Нюрнбергского процесса. Я думаю, что Геббельс, если бы он был жив, был бы счастлив. Он, наверное, и в могиле рукоплещет тому, что нам сегодня предлагают принять.

Заявление, которое обсуждается Думой, достаточно ответственное заявление. И к этому документу надо было бы подойти, всесторонне оценив все имеющиеся доказательства.

Меня настораживает то, что на протяжении всех так называемых перестроечных лет русского человека поставили на колени и заставили извиняться за всё, даже за то, что он и не совершил. Как извиняться и за катынскую трагедию, которая произошла не по нашей вине!

То, что вы, господа депутаты, сегодня делаете, наносит колоссальный ущерб нации. Её заставляют признать, что она виновата во всём. Эта нация никогда не сможет созидать. Эта нация никогда не сможет творить великие чудеса для развития нашего общества и государства. Она чувствует свою ущербность. Она вынуждена оправдываться даже за то, что победила фашистов.

Я вам представляю книгу - сборник материалов и документов «Тайны Катынской трагедии», составленный на основе исследований и выступлений крупнейших российских историков, достаточно назвать фамилию Юрия Николаевича Жукова. Вот в этих материалах напрочь и аргументировано опровергается геббельсовская версия. Её сторонники, в том числе и поляки, нигде и никогда не сказали ни слова, что два ведущих польских судебно-медицинских эксперта - Ольбрыхт и Сенгалевич - ещё в декабре 1945 году доказали, что именно немцы расстреляли поляков под Катынью. Об их заключении пытаются забыть.

Сегодня ссылаются на материалы расследования уголовного дела. Я, как специалист, вам могу сказать, что в материалах уголовного дела нет первого экземпляра записки Берии, нет первого экземпляра выписки из протокола заседания политбюро ВКП(б), которое якобы в марте 1940 г. дало согласие на расстрел польских офицеров. Как же можно после этого расследовать дело и приходить к таким ошеломляющим выводам о вине НКВД СССР?

Хочу сказать ещё о другом. А какое решение могли принять следователи после 14-летнего расследования (которое умышленно затягивалось)? После того, как один президент - Горбачёв - извинился перед поляками, затем Ельцин, затем Путин. Какое решение, скажите, примет следственное подразделение, Главный военный прокурор? Перед следователями была поставлена одна задача - обосновать геббельсовскую версию расстрела польских офицеров, и, по сути дела, дать юридическую квалификацию и юридическое обоснование политическому решению, принятому президентами.

Могу сказать, что мы подвергли записку Берии экспертному изучению. Эксперты нам дали заключение, что она готовилась на разных печатных аппаратах, чего не должно быть и не могло быть в те времена, тем более по секретному делопроизводству. Я попросил распространить в зале черновик, который стал основой для подделки записки Берии Сталину. Через некоторое время, уважаемые мои коллеги, эксперты сделают свои выводы, и я конкретно скажу, кто стоял у истоков этой фальсификации. Люди известные, которые занимают сегодня достаточно высокие посты в нашем государстве.

А теперь несколько доказательств вины немцев. Общеизвестно, что поляки расстреляны из немецкого оружия и немецкими пулями. Руки у многих жертв были связаны бумажным шпагатом, который не производился в СССР, а только в Германии. Так какие нужны доказательства, когда немецкие солдаты сами признают и признавали раньше, что они лично участвовали в расстреле польских офицеров? Но нам говорят, что это не доказательства, и давайте их отбросим! А что остаётся из доказательств? Ничего.

Ещё один момент. В Страсбургском суде сегодня находится 70 исков родственников погибших поляков к России. Польское правительство официально разделило их позицию и ставит вопрос о возмещении им ущерба. Я могу отметить, что это возмещение ущерба будет исчисляться, поверьте мне, миллиардами. Сегодня две организации: Польский институт национальной памяти и комитет Катынь - вынашивают планы предъявления России ещё одного иска в размере 100 миллиардов долларов за уничтожение, как они говорят, цвета нации.

Я могу вас «поздравить», что и господин Путин, и вы сегодня, проголосовав за обсуждаемые материалы, сами будете прокладывать дорогу к этому иску. Поверьте мне, в европейских судах любой иск против России будет удовлетворён.

Нам предлагают сегодня каяться. Тогда давайте каяться и за то, что в 1919 году поляки расстреляли в Варшаве нашу миссию Красного Креста. Давайте каяться за то, что поляки в 1927 году расстреляли нашего посла. За то, что в результате их бандитских нападений на наши приграничные населённые пункты они уничтожили сотни мирных граждан.

Давайте каяться за то, что в 1920 году в польский плен попало 130 тысяч красноармейцев. А в 1921 году министр иностранных дел Чичерин пишет записку временному поверенному Польши в делах России о том, что в польском плену исчезло 60 тысяч красноармейцев. По нашим данным, уничтожено было 86 тысяч красноармейцев. Над ними издевались, их расстреливали, оставляли без пищи, демонстративно проводили перед строем «операции», вспарывая животы.

Ни Путин, никто другой из руководства страны серьёзно не поставил данный вопрос на обсуждение. Не ставится этот вопрос и здесь. Я обращаюсь к вам, авторам документов. Какова судьба наших красноармейцев? Это что, не граждане России? Поучитесь у поляков, как надо защищать своих граждан, свои интересы. Почему мы так безразлично относимся к тому, что происходило и происходит в России и вокруг неё?

Давайте каяться за то, что поляки фактически учинили геноцид в отношении белорусов и украинцев на оккупированной Польшей территории. 800 восстаний местного населения произошли только в 1922 году. Кавалерией, другими войсками поляки жестоко подавляли эти восстания. В Берёзово-Картузовской был создан концентрационный лагерь, через который прошли тысячи белорусов. Скульский, один из лидеров поляков, говорил, что через 10 лет на этой территории не будет ни одного белоруса.

Нам и за это каяться? Или за то, что поляки в 1938 году захватили у Чехии Тишинскую область? По сути, это стало прологом Второй мировой войны. Сами поляки за это не каются. Оказывается, мы за них должны это делать.

Хватит нам каяться, надо защищать отечественные интересы!

Полностью по ссылке http://trezvost.ru/17/trezvo_o_politike/index.php?page=296

@темы: вов, Ссылка, германия, фашисты, илюхин, нквд, История, катынь, ссср

---

КАТЫНЬ: Госдума продолжила дело Геббельса

trezvost.ru/17/trezvo_o_pol...p?page=296

 

При голосовании в ГД Заявления «Памяти жертв Катынской трагедии» абсолютное большинство депутатов показало свою антирусскую сущность, поддержав лживое мнение о виновности России в расстреле польских военнослужащих в 1940 году…

Полный текст выступления В.И. Илюхина на Пленарном заседании Госдумы при обсуждении Заявления «Памяти жертв Катынской трагедии» 26.11.2010 г.

Уважаемые коллеги, меня, скажу откровенно, просто настораживает та лёгкость, с которой мы принимаем весьма важные документы. Хотя бы для приличия создали парламентскую комиссию из представителей разных фракций, чтобы все могли изучить документы и потом уже действительно с уверенностью голосовать за то или иное решение. А так ведь даже на заседаниях комитетов их не обсудили, но предлагают за них голосовать.

Я хотел бы вам напомнить, что 13 апреля 1943 года фашистские средства массовой информации обнародовали заявление Геббельса, который вдруг объявил о том, что в Катыни (в Козьих горах), под Смоленском найдено захоронение польских пленных офицеров, якобы расстрелянных НКВД СССР. И начиная с этого момента, Геббельс и его команда усиленно стали распространять эту чудовищную ложь.

Уместно привести цитаты из его дневника: «Катынское дело счастливо развивается для нас». Хотя через два месяца после того, как Геббельсу доложат, что в захоронениях и в телах польских офицеров найдены немецкие пули, выпущенные из немецкого оружия, а во рвах найдены гильзы от немецкого оружия, Геббельс напишет, что это надо как-то выяснять, это как-то надо объяснять и, может быть, придётся отказаться от всей этой Катынской затеи.

Сегодня геббельсовская версия о расстреле весной 1940 года НКВД СССР 22 тысяч польских офицеров, по сути дела, оказалась основной в силу того, что российская власть взяла её на своё вооружение в антисоветизме. Отброшены в сторону результаты работы комиссии Бурденко, материалы Нюрнбергского процесса. Я думаю, что Геббельс, если бы он был жив, был бы счастлив. Он, наверное, и в могиле рукоплещет тому, что нам сегодня предлагают принять.

Заявление, которое обсуждается Думой, достаточно ответственное заявление. И к этому документу надо было бы подойти, всесторонне оценив все имеющиеся доказательства.

Меня настораживает то, что на протяжении всех так называемых перестроечных лет русского человека поставили на колени и заставили извиняться за всё, даже за то, что он и не совершил. Как извиняться и за катынскую трагедию, которая произошла не по нашей вине!

То, что вы, господа депутаты, сегодня делаете, наносит колоссальный ущерб нации. Её заставляют признать, что она виновата во всём. Эта нация никогда не сможет созидать. Эта нация никогда не сможет творить великие чудеса для развития нашего общества и государства. Она чувствует свою ущербность. Она вынуждена оправдываться даже за то, что победила фашистов.

Я вам представляю книгу - сборник материалов и документов «Тайны Катынской трагедии», составленный на основе исследований и выступлений крупнейших российских историков, достаточно назвать фамилию Юрия Николаевича Жукова. Вот в этих материалах напрочь и аргументировано опровергается геббельсовская версия. Её сторонники, в том числе и поляки, нигде и никогда не сказали ни слова, что два ведущих польских судебно-медицинских эксперта - Ольбрыхт и Сенгалевич - ещё в декабре 1945 году доказали, что именно немцы расстреляли поляков под Катынью. Об их заключении пытаются забыть.

Сегодня ссылаются на материалы расследования уголовного дела. Я, как специалист, вам могу сказать, что в материалах уголовного дела нет первого экземпляра записки Берии, нет первого экземпляра выписки из протокола заседания политбюро ВКП(б), которое якобы в марте 1940 г. дало согласие на расстрел польских офицеров. Как же можно после этого расследовать дело и приходить к таким ошеломляющим выводам о вине НКВД СССР?

Хочу сказать ещё о другом. А какое решение могли принять следователи после 14-летнего расследования (которое умышленно затягивалось)? После того, как один президент - Горбачёв - извинился перед поляками, затем Ельцин, затем Путин. Какое решение, скажите, примет следственное подразделение, Главный военный прокурор? Перед следователями была поставлена одна задача - обосновать геббельсовскую версию расстрела польских офицеров, и, по сути дела, дать юридическую квалификацию и юридическое обоснование политическому решению, принятому президентами.

Могу сказать, что мы подвергли записку Берии экспертному изучению. Эксперты нам дали заключение, что она готовилась на разных печатных аппаратах, чего не должно быть и не могло быть в те времена, тем более по секретному делопроизводству. Я попросил распространить в зале черновик, который стал основой для подделки записки Берии Сталину. Через некоторое время, уважаемые мои коллеги, эксперты сделают свои выводы, и я конкретно скажу, кто стоял у истоков этой фальсификации. Люди известные, которые занимают сегодня достаточно высокие посты в нашем государстве.

А теперь несколько доказательств вины немцев. Общеизвестно, что поляки расстреляны из немецкого оружия и немецкими пулями. Руки у многих жертв были связаны бумажным шпагатом, который не производился в СССР, а только в Германии. Так какие нужны доказательства, когда немецкие солдаты сами признают и признавали раньше, что они лично участвовали в расстреле польских офицеров? Но нам говорят, что это не доказательства, и давайте их отбросим! А что остаётся из доказательств? Ничего.

Ещё один момент. В Страсбургском суде сегодня находится 70 исков родственников погибших поляков к России. Польское правительство официально разделило их позицию и ставит вопрос о возмещении им ущерба. Я могу отметить, что это возмещение ущерба будет исчисляться, поверьте мне, миллиардами. Сегодня две организации: Польский институт национальной памяти и комитет Катынь - вынашивают планы предъявления России ещё одного иска в размере 100 миллиардов долларов за уничтожение, как они говорят, цвета нации.

Я могу вас «поздравить», что и господин Путин, и вы сегодня, проголосовав за обсуждаемые материалы, сами будете прокладывать дорогу к этому иску. Поверьте мне, в европейских судах любой иск против России будет удовлетворён.

Нам предлагают сегодня каяться. Тогда давайте каяться и за то, что в 1919 году поляки расстреляли в Варшаве нашу миссию Красного Креста. Давайте каяться за то, что поляки в 1927 году расстреляли нашего посла. За то, что в результате их бандитских нападений на наши приграничные населённые пункты они уничтожили сотни мирных граждан.

Давайте каяться за то, что в 1920 году в польский плен попало 130 тысяч красноармейцев. А в 1921 году министр иностранных дел Чичерин пишет записку временному поверенному Польши в делах России о том, что в польском плену исчезло 60 тысяч красноармейцев. По нашим данным, уничтожено было 86 тысяч красноармейцев. Над ними издевались, их расстреливали, оставляли без пищи, демонстративно проводили перед строем «операции», вспарывая животы.

Ни Путин, никто другой из руководства страны серьёзно не поставил данный вопрос на обсуждение. Не ставится этот вопрос и здесь. Я обращаюсь к вам, авторам документов. Какова судьба наших красноармейцев? Это что, не граждане России? Поучитесь у поляков, как надо защищать своих граждан, свои интересы. Почему мы так безразлично относимся к тому, что происходило и происходит в России и вокруг неё?

Давайте каяться за то, что поляки фактически учинили геноцид в отношении белорусов и украинцев на оккупированной Польшей территории. 800 восстаний местного населения произошли только в 1922 году. Кавалерией, другими войсками поляки жестоко подавляли эти восстания. В Берёзово-Картузовской был создан концентрационный лагерь, через который прошли тысячи белорусов. Скульский, один из лидеров поляков, говорил, что через 10 лет на этой территории не будет ни одного белоруса.

Нам и за это каяться? Или за то, что поляки в 1938 году захватили у Чехии Тишинскую область? По сути, это стало прологом Второй мировой войны. Сами поляки за это не каются. Оказывается, мы за них должны это делать.

Хватит нам каяться, надо защищать отечественные интересы!

Полностью по ссылке http://trezvost.ru/17/trezvo_o_politike/index.php?page=296

@темы: вов, Ссылка, германия, фашисты, илюхин, нквд, История, катынь, ссср